Малая родина моего детства – село Харитоновка Одесского района Омской области. В моей памяти на всю жизнь остался день, когда папу забрали на фронт. Был август 1941 года. На улице было пасмурно, и моросил мелкий дождь. В избе было много народу. И все плакали, а я не могла тогда понять, почему люди плачут. Потом все вышли на улицу, подъехала двуколка (двухколесная повозка), и папу увезли в Одесское, а оттуда в Омск и дальше в Новосибирск, где группа омичей прошла подготовку на курсах связистов. А после их направили под Москву.
Отец прошел всю войну, руководил группой связистов при штабе армии, находясь все время на передовой. Войну он закончил в Прибалтике. Там они расформировали курляндскую группировку военнопленных немцев. После отец был оставлен кадровым офицером и переброшен в Среднеазиатский военный округ, в Ташкент. Но мама была против этого, и ему пришлось подать рапорт и уволиться. Домой он вернулся 30 августа 1946 года и с первого сентября приступил к работе в школе.
Когда отца забрали на фронт, дома остались мама, бабушка, я и младшая сестра, а в ноябре родилась еще одна сестра. Мать работала с раннего утра до позднего вечера в колхозной конторе. Я даже не помню, когда она бывала дома. Всю домашнюю работу выполняла бабушка. Я запомнила на всю жизнь суп молочный с овощами (картофель, морковь, репа, брюква, турнепс), который утром готовила бабушка. После ее ухода из жизни такой суп я больше не ела, его никто не готовил.
Запомнила, как много физической работы выполняли дети, жившие в деревне. Когда заканчивались колхозные работы, выделяли на 2 часа на каждый двор плуг с лошадью. И вот тут надо было успеть посадить картошку. Все соседи помогали друг другу, бегом подносили ведра с картошкой, разбрасывали в борозду. И все делалось очень быстро.
А потом пололи траву в этих рядах, а они нам казались такими длинными. Этим занимались бабушка, я и сестра. Тяжело было, но зато мы никогда не были без картошки (она заменяла все).
После смерти бабушки (ноябрь 1944 г.) на наши детские плечи легла вся домашняя работа. Никогда не забуду, как мы с сестрой мололи пшеницу (ведерко литра два) у соседей на жерновах. А они были очень высокие, и нам приходилось подставлять табуретки. Я с одной стороны, а сестра с другой. И, стоя на них, мы крутили этот круг. За полдня всю пшеницу перемалывали. В семь лет я могла подоить корову, убрать в доме, подмести двор и многое другое.
В 1944 г. я пошла в первый класс. Школа была построена в 1926 году. Это было для села прекрасное здание: высокое, светлое, под железной крышей, с деревянным полом. По тем временам это была школа первой категории. Рядом с ней был уютный школьный сад, обнесенный со всех сторон канавой и обсаженный тополями. Внутри сада на задней площадке росли яблони-дички, а в передней части, заросшей травою, была игровая площадка для детей. И мы, идя в школу, прежде забегали в наш школьный сад, особенно когда удавалось хоть на полчаса раньше уйти из дома. Вот там мы отводили душу, играя в разные игры (тогда мы знали много). Когда техничка выходила на улицу и звонила, все бежали в класс. Он был большим, высоким, светлым.
Занимались в две смены. В первую – первые и третьи классы, во вторую – вторые и четвертые. Один учитель вел занятия сразу с двумя классами. Школа была отдушиной от тяжелой работы дома. Осенью и весной занятия шли полностью в школе.
А зимой, когда стояли сильные морозы, а топилась школа соломой, и было холодно в классе, мы приходили, получали задания и уходили делать уроки домой. Осенью, после занятий, нас отправляли собирать колоски пшеницы – остатки покоса. Дети, испытавшие в лихолетье тяжелый физический труд, намного легче переносили все жизненные невзгоды.
